Там если брюхом сядешь - не вытянуть четверым, Бомбила медленно с матами правит во дворы. Из этих дверей я в первый раз выпорхнул в мир, Мой космодром, хранилище нежилых квартир. Вспомнить, сухими пальцами гасить свечу Я так не хочу и останусь, переночую. Пересмотрю все, что видел ночами в окне, Чужие кухни, свет в застойной пелене. В эту минуту мне город действительно дорог Созвездие сине-зеленых огней и конфорок. Людям не спится, точно озябшие птицы, Но газ не согревает, только эмаль коптится. И вроде все понимают - что-то не правильно, Только никак не отпускает родная окраина. Количество схаваных бедствий, как показатель силы. Откуда в менталитете эта примесь терпилы? Микрорайон как старый учебник, Листая пальцы в кровь исшоркал. Вытянул все, что было лечебным, Остались только рисунки на корках. Наши же лица в руинах школ, А я глаза отвожу виновато. И им не важно, куда я ушел, Им важно, что я ушел куда-то. Сегодня не было крика, что рвется в форточку с улиц Да и кто сунется? Ретивые ветра лишь дули На восемь старых дворов четыре фонаря, В сумерках, скрипнув железом, лишь они одни говорят, Как осень принесла нам смерть на первом листе Одиннадцать лет назад, как маленький мир опустел Верно как хранят забытое ржавые двери И как мы срывались отсюда быстрей, на дальний берег Район засыпан снегами, дождями дикими мытый, Разбитые мечты ждут своих хозяев под плитами Окна жадно встречают каждого незнакомца И все здесь верит, что тот, кто отпущен – вернется Серый снег проседает где-то в начале марта, Протоптанный по слякоти от хаты до ломбарда Лишь вечерами вдалеке мимо мелькают фары По знаку здесь тупик. Здесь все по-старому Микрорайон как старый учебник, Листая пальцы в кровь исшоркал. Вытянул все, что было лечебным, Остались только рисунки на корках. Наши же лица в руинах школ, А я глаза отвожу виновато. И им не важно, куда я ушел, Им важно, что я ушел куда-то.